Отправлено: 20.04.11 16:37. Заголовок: [В бой идут одни старики]

Участники: Zachary Nicolescu, Nathan O'Neal, Ray Blaze, Sabrina Sais
Время: 11 октября 2006 года. Около 8 часов утра, далее полдень.
Место:

Сюжет:
В Ганновере совершается очередное убийство. На одна из семей в их собственном доме совершается нападение, в котором погибают сразу три человека. Не начиная расследования,полиция практически сразу закрывает дело, ссылаясь на неизвестного дикого зверя. Однако, "охотники", подозревая, что в этом замешаны вампиры, решают разобраться в случившимся. Захари и Натан отправляются в дом, где проживала семья в надежде найти какие-то доказательства. В то же самое время на месте преступления оказывается и Рэй Блейз. Его отправляют туда с той же миссией члены Лунного Света в надежде выследить чужака, который "вырезал" целую семью. Именно там "охотники" и представитель вампирской расы встречаются лицом к лицу. Рэю не удается обвести Захари и Натана - охотники оказываются слишком наблюдательны, чтобы не разоблачить вампира. Будучи вооруженным пистолетом с сильно действующим наркотиком, Захари стреляет вампира, и тот на какое-то время теряет сознание. Захари с Натаном отвозят Рэя к Захари домой. Они знают, что он определенно не единственный представитель своей расы в городе. Рэя, понимая насколько ослаб Лунный Свет после гибели Лавины, не позволяет себе выдать семью и называет другое имя - Каллены. Рэй выдает Калленов, говоря, что они - единственный вампирский клан в Ганновере ради того, чтобы защитить Лунный Свет. Заперев Рэя в подвале, Натан и Захари отправляются по указанному адресу к Калленам.

 Отправлено: 25.04.11 14:19. Заголовок: В детстве, когда ему..

цитата:

Внешний вид: Брюки строгого покроя, спортивная куртка поверх белой рубашки. На голове беисболка под настрой<\/u><\/a>

В детстве, когда ему было двенадцать или около того, у него был друг. Один их тех проходных персонажей, которым волей случая суждено засветиться в вашей судьбе, не особенно этого понимая. Его звали Томаш – угрюмый мальчик плотного телосложения, чьи волосы и брюки были всегда идеально выглажены, что в 80-е, впрочем, ровно как и сейчас свидетельствовало о семейном достатке и слишком заботливой матери, чьим мерилом жизненной успешности являлась степень вылощенности собственных домочадцев. Томаш был старше Захари на несколько лет и представлял собой зеркальную копию своего отца в юности – преуспевающего бизнесмена, как сказали бы сейчас и обычного оптового торговца, которым он являлся в действительности. Магазин четы Замфареску, в котором всегда можно было приобрести товары первой необходимости по сговорной цене, был известен во всей округе и в связи с растущим спросом постепенно увеличивался в размерах, к концу девяностых превратившись в сеть крупнейших универмагов по всей Венгрии, с говорящим названием Земфереску и сын. Однако в то время, о котором пойдёт речь в дальнейшем вышеописанная чета проживала в соседнем доме с семейством Николеску и как это полагается в городах, в жилах жителей которых течёт пламенная цыганская кровь, достопочтимые семейства встречались за обеденным столом не реже, чем несколько раз в неделю. Именно здесь и завязалась дружба двух мальчишек, одинаково нелюдимых и чурающихся прочего людского общества, умело заменяя человеческое общение множеством книжных товарищей. Однако сейчас, как бы не велико было желание Захари вспомнить хоть что-либо из лет, проведённых с той дружбой помимо одного-двух эпизодов ему это было не по силам. Один из этих эпизодов, как ни забавно стечением обстоятельств, косвенно решил судьбу Ника.
В тот летний вечер, лениво слоняясь по округе Томаш и Захари забрались в соседский гараж. Не склонные по натуре к авантюрам мальчишки неожиданно посчитали своим долгом войти в незакрытую дверь заднего хода, что неожиданно попалась им на пути. Описывать тот долгий час, когда боясь каждого шороха они в полутьме бродили по крохотному помещению не имеет смысла. Однако одно обстоятельство должно быть здесь записано. Оба вдоволь начитавшись в своё время литературы об индейцах в племенах, которых было принято скреплять узы дружбы кровавыми печатями, Захари и Томаш в тот памятный день были преисполнены решимости пройти испытание болью, хотя проснувшись летним утром 1984 ни один из них и помыслить, не мог, что случится нечто подобное. Отыскав в полузаржавевшем ящике с инструментарии солидного вида монтировку было решено – ничто не сможет лучше доказать дружеских намерений, чем одинаковые переломы. Стоит только догадываться, какие мысли роились в головах детей в тот момент, когда вызвавшийся первым, Ник клал собственную руку на приборный стол, ожидая, когда друг нанесёт удар и в последствии в ожидании собственного акта возмездия. Захари помнит и сейчас то ощущение липкого ужаса, замешанного с невероятным интересом и восторгом. И даже спустя десяток лет, ему не суждено сделать выбор в пользу того или иного чувства, чтобы решить чего было больше. Результатом той авантюры стали два сломанных пальца и вывернутый из кости сустав, с тех пор он так и не приспособился писать правой рукой, закрепив за собой звание левшы. Ожидание же, когда срастутся кости, вылилось в Захари в понимание величины интереса, который представляет собой человеческое тело, изучению которого он посвятил себя во взрослой жизни.
Сейчас, когда сидя в захламленной кухне дома на Брук-роут он десятый раз перечитывал вчерашнюю газету ощущение ужаса и восторга вернулись вновь. Они казались не покидали его всё это время только и, ожидая момента войти в полные права. И на этот раз момент представился самый, что ни на есть подходящий.
Сделав большой глоток холодной воды из стакана, стоявшего на столе, мужчина перечитал скупую заметку на первой полосе вновь. «В городе совершенно зверское убийство. Три члена семьи, включая малолетнего ребёнка мертвы. Власти отказываются давать любые комментарии. Причины трагедии выясняются» Ещё несколько изданий Ганноверской прессы и он окончательно выяснил точный адрес места происшествия, а так же некоторые подробности, которым уже сегодняшним утром было суждено пропасть из газетных заголовков. Старательно штудируя всю преходящую в дом печать мистер Николеску уже ни раз наталкивался на сообщения об убийствах.
Как и полагается каждому мало мальски крупному городу Ганновер не был исключением ни в чём. Ограбления в магазинах, с последующей смертью кассира, найденного за кассой с несколькими ножевыми ранениями. Темпераментный муж, застреливший жену в час между утренней чашкой кофе и вторым эклером. Подросток самоубийца, оставляющий на столе родительской комнаты прощальную записку. Всем этим убранством мог похвастаться и Ганновер, что уже давно не удивляло жителей и порой даже не вызывало каких-либо эмоций.
Но в этот раз всё было по другому. Газетная вырезка наспех вырванная вместе с клочком гороскопа покоилась перед самым носом Захари в то время, как мужчина, подперев рукой подбородок, доедал завтрак, без интереса рассматривая экран выключенного телевизора.
Минутная стрелка будильника стоявшего рядом переползла за восьмичасовой порог.
Несколько быстрых ударов ножом по батарее, чтобы возвестить ещё одного жителя дома о том, что настало утро, а если быть совсем точным – повод сообщить Натану О’Нилу, что Ник хочет с ним поговорить. Полной уверенности в том, что юноша находился на своей части дома не могло быть никогда, так что сделав ещё несколько коротких ударов, Захари чиркнул выключателем электрочайника и включил телевизор.

 Отправлено: 26.04.11 20:37. Заголовок: Он высунул ногу из-п..

 Отправлено: 01.05.11 11:23. Заголовок: Уже больше минуты о..

Уже больше минуты он занимался тем, что разглядывал булку с изюмом. Лежавшая здесь с незапамятных времён, (по его скромным подсчётам «незапамятные времена» не были ограничены парой недель, переходящих в месяц) она уже давно просилась на помойку, но обычно у него элементарно не доходили руки, чтобы совершить обряд захоронения на дне мусорной корзины. Чёрствая и кое-где сверкающая мелкими пятнами плесени булка перебегала из одной руки в другую, в то время как Захари в пол глаза наблюдал за происходящим на экране телевизора. Где женщина в кипельно белых одеждах, при долгом смотрении на которую щипало в глазах, скромно потупив взор, задавала очередной вопрос какой-то новоявленной «звёздочке».
Статья, ранее вырванная из газеты, в буквальном смысле сужала пространство кухни до минимума, поэтому уже несколько минут мужчина избегал любых столкновений с ней. Что, в сущности было и ни к чему, он уже почти дословно знал текст клочка бумаги, и мог безошибочно воспроизвести прочитанное по первому требованию нуждающихся лиц. В то время, как это самое лицо, которое, по мнению мистера Николеску должно было заинтересоваться в написанном, занималось чёрт знает чем в комнатах второго этажа. Испытывая на прочность терпение и выдержку профессора. Он привык, чтобы ему подчинялись. Мелочь сама по себе, эта черта не раз и ни два выводила его из тупиковых ситуаций, но ещё чаще в них же и загоняла. Мало, кто из его, так называемых знакомых и друзей выносил подобное отношение, но на радость Ника мало, кто умел противостоять правильно сформулированному приказу. Который на первый взгляд казался завуалированным видом просьбы. То, что Натан не появился незамедлительно после стука по батарее, лишний раз указывало на то, что этот мальчишка его не боялся. Факт, требующий долгого рассмотрения за закрытыми дверьми кабинета и интересующий Захари ещё с первого момента появления юнца в его доме. Ему доставляло колоссальное удовольствие даже в своих мыслях называть О’Нила ребёнком, хоть разница в возрасте между ними была чуть больше десяти лет.
Вопросы о вампирах, занимавшие все центральные позиции в его мыслях уже очень долгое время сделали ещё несколько шагов вперёд, и теперь вытесняя все прочие насущные проблемы, гордо выгнув грудь колесом, царапали когтями и грызли зубами расшатанное душевное равновесие профессора. Абстрактно он уже давно была в том доме. Касался портьер, растирая меж пальцев капельки свежей крови, прохаживался по дощатым ступеням, которые скрипели под его весом и находил подтверждения тому, что он не сошёл с ума, выдумав для себя страшную историю, а всего лишь оказался дальновидней прочих слепцов, которые не замечали ничего дальше своего носа. Теоретически он допускал, что произошедшее с ним той ночью в баре было лишь пьяным бредом, хотя отлично понимал, что после нескольких стаканов виски он просто не мог дойти до то кондиции, когда за углами мерещится невесть что. Царапины на руках так и не зажили, оставив после себя мелкие белые шрамы, которые он любовно поглаживал всякий раз, когда было необходимо убедится в том, что безумие пока обходило его стороной. Наверное, именно поэтому он сдал часть своего дома Натану, историю которого до настоящего момента знал лишь в сухих недоподробностях. Но придёт время и ему удастся его разговорить, а пока Захари предпочитал оставлять всё так, как есть. Радуясь уже тому, что рядом есть живое доказательство того, что сам он ещё не окончательно свихнулся.
Напоследок помяв всё ещё зажатую в руках булку большими пальцами, Ник вернул её обратно в декоративную корзину, на прежнее место, аккуратно уложив так, чтобы пятна плесени скрылись на дне. Выкинет в другой раз. Ещё спустя какое-то время в комнате, наконец, появился жилец. В ответ на приветствие, мужчина отсалютовал полупустым стаканом воды в сторону спины юноши, и залпом допил его содержимое. Дождавшись, когда Натан сядет напортив, "уронив" на столешницу кружку с чаем, Захари, наконец, оторвал взгляд от телевизора. Коротко кивнув в ответ на прозвучавшую шутку. Что для мистера Николеску было признанием её удачности.
- Я хочу побывать в этом доме. Решил, что и тебе должно быть интересно.
Он придвинул статью юноше, и опять упёрся взглядом в молчавший экран.

 Отправлено: 18.05.11 21:00. Заголовок: Он посмотрел на проф..

Он посмотрел на профессора и, взяв заметку, стал читать. Убийство целой семьи. Казалось что даже цунами не возбудит интерес власти города. Полиция не реагировала на "тонкие" намеки убийц. Натан сразу понял, что это дело клыкастых. Стало немного не по себе. Строить из себя супермена в своей комнате это еще, куда не шло, доверие внушало спокойствие Ника. Но когда ты становишься лицом к лицу с тем, кто может тебя убить и, не убрав ни одной улики выйти сухим из воды, становиться не по себе. Мурашки окатили его с ног до головы. Виду парень не подал. Давала знать о себе военная подготовка. Даже с пулей во лбу он мог делать вид, будто его дух все еще бодр. И потом, Натан знал, что профессор не одобрить его приступов истерики.
-Да. Думаю что мы сможем спокойно пройти в этот дом, учитывая "бдительность" полиции.-произнес парень, все еще пытаясь держать свой оптимизм на плаву. Надо признать в компании профессора он стал более или менее похож на парня своего возраста. Раньше среди своих сверстников он смотрелся как недоразвитый, который задержался в каждом классе в школе по два, а то и по три года. Сейчас живя с профессором и со страхом того, что каждая ночь может стать последней, а в этом городе это вполне реально, он изменился. Стал ценить жизнь и учился воспринимать самые маленькие мелочи как подарок судьбы.
Парень залпом выпил чай. Тот факт, что горячий кипяток может привести к развитию клеток рака, его не пугал. Он уже встречал смерть, и она как ему казалось, ждала второй встречи.
-Что возьмем с собой? Надеюсь, это будет что-то более компактное, чем тот двухствольник. Может быть, копы в этом городе и слегка тупы, но не слепы. -сказал парень, смотря профессору в глаза. Этот зрелый мужчина, который слишком часто напоминал ему героя из серила Доктор Хаус, вызывал в нем желание подшутить. И некоторые фразы в стиле черного юмора в ответ, всегда смешили его. Бодрый заряд перед делом никогда не повредит.
Натан ополоснул кружку и, поставив её в сушку, посмотрел на корзинку с хлебом.
-Надеюсь это свежий, иначе вы скоро станете создателем новой жизни на земле.-с легким испугом произнес он. Зак был одним из тех, кто предпочитал здохнуть от голода, чем пойти в магазин. Наверное, поэтому этим делом занимался Натан. Он, конечно, уважает мистера Николеску, но пухнуть в унисон ему как-то не улыбается.